Политкорректность с большим сердцем: о фильме Питера Фарелли "Зеленая книга"

Претендент на "Оскар"

Накануне проката комедии со слезливыми элементами драмы, который дистрибьютор "Артхаус Трафик" мудро подгадал к американскому сезону наград, было объявлено, что "Зеленая книга" получила пять номинаций на "Оскар" — за лучший фильм, сценарий, исполнение мужских ролей первого и второго плана и монтаж.

До этого фильм выиграл приз от Гильдии продюсеров США, что является важной заявкой на главный "Оскар", и несколько "Золотых глобусов", что, конечно, приятно, но не столь существенно. А в самом начале творческого пути — получил главный приз крупнейшего североамериканского кинофестиваля в Торонто, который вручают по итогам голосования зрителей. Именно в Торонто состоялась премьера ленты.

Правдивая история

"Зеленая книга" рассказывает реальную историю зарождения дружбы двух противоположностей — косноязычного итальянского нью-йоркца Тони Валлелонги (Вигго Мортенсен), трудящегося в ночных клубах вышибалой с амбициями метрдотеля, и мировой славы афроамериканского пианиста с научной степенью Дона Ширли (Махершала Али). Они познакомились в начале 1960-х и дружили полвека, умерев пусть и не в один день, но в один, 2013-й, год.

Их знакомство происходит, когда Тони, в поисках заработка, соглашается стать водителем пианиста в его гастрольном турне по южным штатам, печально знаменитым своими законами расовой сегрегации.

Собственно, "Зеленой книгой" фильм назван в "честь" путеводителя для афроамериканских путешественников по южным штатам, в котором указано, в каких именно гостиницах они могут останавливаться, чтобы не попасть в передрягу.

Политкорректный ландшафт

Деструктивные проявления расизма в фильме демонстрируют на двух уровнях — взаимоотношений притирающихся друг к другу героев, много времени проводящих в авто, коротая поездку беседами (их инициатором становится разговорчивый Тони, которому принадлежит роль исправляющегося "заблуждающегося"). И столкновений Тони и Дона с расистской реальностью южных штатов, против которой они уже оказываются заодно.

Трансформация установок Тони, предубеждения которого в отношении афроамериканцев режиссер Питер Фарелли недвусмысленно демонстрирует в дебюте ленты, происходит стремительно и бесповоротно. В итоге, он принимает Дона во всех его самобытных проявлениях (пианист заполняет "карточку" изгоя до конца — раса оказывается лишь одним из многих его, по стандартам консервативной общественности, "изъянов").

Границы культурной дипломатии

На "перевоспитание" Тони влияет музыка, которую талантливо исполняет Дон, исполненный чувством собственного достоинства, и, собственно, воспитательные "процедуры" педантичного пианиста. Некоторые из них вносят изменения в поведение Тони (он перестает выбрасывать мусор из окна движущегося авто), другие — в его слова и мысли. Эмоциональным воплощением подобных трансформаций становится совместное написание героями писем супруге Тони (Линда Карделлини), которая ждет его домой к Рождеству.

В то же время, "Зеленая книга" показывает границы подобной "культурной дипломатии". На жителей южных штатов таланты Дона облагораживающего эффекта, по большому счету, не производят.

С удовольствием слушая его виртуозную игру и аплодируя мимолетной широкой белоснежной улыбке героя, которой он заканчивает свои выступления (прекрасная деталь!), они все так же не пускают виртуоза в свои туалеты, предлагая сходить по нужде во двор.

Политые поливальщики

Неприкрыто, регулярно и достаточно прямолинейно демонстрируя культивируемый на юге США расизм, отдельные сцены, для пущего драматизма, авторы заливают густым дождем. Он сопровождает острые реплики и болезненные признания, которые в подобных условиях ожидаемо не могут быть иными. В то же время, "Зеленая книга" не скатывается в конъюнктурную категоричность, сознательно несколько раз "дублируя" сюжетные повороты, чтобы показать их иной, уже нерасистский исход, дарующий — наряду с крепнущей дружбой героев — светлую надежду.

К слову, к создателям "правильного" фильма прогрессивная американская общественность оказалась не такой толерантной. Вигго Мортенсена обвинили в использовании запретных выражений, сценариста Ника Валлелонгу — в неподобающих "твитах", Питера Фарелли — в грубых шутках многолетней давности. Им пришлось покаянно извиняться, дабы сохранить шансы на "Оскар". В общем, возникла ситуация "политых поливальщиков", классическая для кино, но не столь "освежающая" в жизни.

Большая пицца, большое сердце

На экране интерпретация происходящего в духе "что такое хорошо и что такое плохо" присутствует, но все же уступает месту универсальному гуманистическому посылу. Преодолеть менторский тон позволяет взаимодействие талантливых актеров, формирующих живой, пульсирующий дуэт. Его участники решают разные творческие задачи, тем самым дополняя друг друга.

Вигго Мортенсен серьезно поправился для роли, чтобы проиллюстрировать любовь героя хорошо закусить сложенной вдвое пиццей, и научился кривой грубоватой усмешке, которая подчеркивает простецкий характер Тони, являющийся источником мягкого незлобивого юмора. Махершала Али выражает колоритную обособленность пианиста, будто глотая аршин, а затем — под воздействием Тони — постепенно начинает "ломать" его.

Источник